………
По ту сторону забора белеет белый дым,
По ту сторону во всю бушует жизнь,
Я не могу сидеть и ждать, смотря туда,
Я не могу день изо дня сидеть одна.
Сделайте меня свободной, иначе я сама,
Освободите меня, иначе я убью себя…
Снова я на кровати сижу, а медсиська пошла за реталином. Я пыталась что-то прочитать этим людям в пижамах в полосочку и серые пятна. Кто-то в прошлом разбил одной пулей витрину и убил двух человек, не забыв стереть отпечатки пальцев. Оставив пожизненно в мучениях их друзей-страдальцев, от грязи уличной жизни темными слезами стирают пыль дороги…
… «Круг – это бесконечность. Квадратура круга – квадратура бесконечности. Слушайте внимательно. Извлечь квадратный корень из квадратуры круга – значит извлечь квадратный корень из бесконечности. Это будет часть бесконечности, возведенная в энную степень, таким образом можно определить и квадратуру…» (А. Беляев). О чем я думала? Все повторялось день изо дня…
Некая закономерность в повседневных занятиях (если, конечно, лежание – это занятие) нарушали мои моральные принципы и устои. Я потерялась, расстроилась к чертовой матери вообще запуталась что к чему в этом мире!
Некая «виолончель, скрипка, голос», замкнутый круг, одиночество и тоска…
Все било ключом по расшатанным нервам, словно по струнам, тугим и тонким, болью отдавая по венам: этот «буравчик» грусти пронизывал и медленно убивал.
Пульсирующая боль левой части головы. Гемикрания? Снова незнакомое слово…
Ничего.
Думала, что я по идее должна была уже смириться с этим. Но непоколебимое желание жить держало в руках. Но вскоре сомнения стали разрушать все непреклонные истины.
Я не могла писать. Я не могла рисовать. Я не могла жить…
Оставалось наблюдать за кошкой, которая недавно появилась здесь. Она была безумная. Я не понимала, чем они ее там кормили, но глаза у кошки были безумные. Она часто бегала и громко по-ишачьи кричала, пугала меня, прыгала на полметра вверх и кусалась. Однажды она смотрела на кого-то, кого я не видела и с ужасным видом шипела. Она видела кого-то. Мне стало не по себе тогда. Мне говорили как-то, что кошки могут видеть полтергейстов. Но…
Все пугало.
ЭЛЕКСИР.
Как алкоголик, сижу среди руин,
Хоть кто бы наполнил до края графин…
Средь бесконечных красивых витрин,
Ищу с нетерпением сказочный джин…
И снова один, средь бесконечных обид,
Живу я там, где беспредел царит,
Где бы найти жизни вечной элексир,
Что так стар, как весь живой мир.
От грусти, апатии найти спасение,
Никому не удалось от мира творения,
В жизни нет смысла, как у больного,
Что верит лишь в жизнь снова и снова…
А я всего лишь поэт этого времени,
Где каждая тема бьет всех по темени,
Я пытаюсь писать обо всем, что вижу,
Половину из этого я ненавижу…
Где мой элексир, что даст надежду,
На путь, что скрасит невежду,
Где можно идти, не споткнувшись не разу,
И научиться видеть неподвластное глазу…
Жизнь стала невыносимой. Казалось, что мира, кроме этой психушки не было, а все, что было в прошлом, это всего лишь сон. Плохой сон. Одна ночь, которая запомнилась так, что не выходила из сознания.
Мне опостылело все еще давно. Я слышала слова, но я их не понимала, в них не было смысла. Мне снились строчки, я их читала, но на утро я все забывала.
— … А ты читаешь? – кто-то тронул меня за локоть. Должно быть, он думал, что я репер.
— Нет, я не читаю. – я хотела уже снова отвернуться, но добавила.- Я пишу.
— А что б и не читануть? У нас баттлы бывают.
— А ты сам-то читаешь?
Он немного замялся. Я в точку.
— Ну… нет, не читаю. Вон там читает парень, — он ткнул куда-то, я не успела проследить за направлением, но посмотрела в ту сторону, и мой взгляд снова упал на парня в капюшоне…
Сон сменился.
Море. Песок сминается в стороны под ногами. Я бегу за кем-то, пытаясь догнать… но… Вдруг просыпаюсь.
Я все равно не могла забыть и поверить в то, что все было сон, мечтанье… Я по-прежнему лелеяла надежды…
Понимала я, что напрасно, но чем ты докажешь больному человеку, что он здоров?
Оставить комментарий